«Личный бренд – это
говорить о том, что
тебе интересно».

Мария:Прежде чем мы начнем, я хочу представить Петра. Я не буду расписывать его регалии, я просто хочу показать его книгу и сказать, что этим летом ее обложка была гораздо ярче, она была насыщенного ярко-зеленого цвета, но выцвела. А выцвела потому, что я в этом году три раза на разных яхтах, в разных странах была с этой книгой. Причем парадокс книги в том, что я ее могу читать с любого места. Открывая ее абсолютно в любом месте, можно найти свои инсайты. Знаете, как бывает? Назови страницу, начинаешь читать и пошла история. И не смотря на то, что я лично разговариваю с Петром всего второй раз в жизни, в некотором смысле этот человек является моим ментором, который своим майндсетом, своими трансформациями, эволюцией, тренингами, на которых… Кстати, первый тренинг в моей жизни по бизнесу, который я посетила, это был тренинг «Бизнес Молодости», лет, наверно, семь назад. Мы пришли на какое-то бесплатное мероприятие и остались там до двенадцати. И поэтому я очень рада, что ты все-таки выбрался, что ты сказал нам «Да» и что ты здесь.

Петр: Спасибо.

Мария: Для меня это очень важная встреча, потому что ты оказал влияние на формирование меня. Благодарю тебя за это.

Петр: Спасибо.

Развивать свой личный бренд - это воевать.

Мария: Сейчас, друзья, мы будем говорить о личном бренде и, конечно, у нас будет диалог, поехали. В одном из интервью ты говорил о том, что личный бренд сейчас это важно.

Петр: Да.

Мария: То есть это то, за чем будущее, это то, что нужно проявлять, потому что миру интересны твои ценности, интересен ты.

Петр: Ну, это необязательно проявлять. Необязательно заниматься личным брендом вообще, я бы так сказал.

Мария: А давай тогда определимся с понятиями. Как ты понимаешь, что такое личный бренд?

Петр: Мне кажется, личный бренд – это совокупность впечатлений, которая отпечаталась от тебя в голове людей, которые тебя воспринимают или что-то слышали о тебе. То ощущение, которое у них осталось. Феноменологическая совокупность всех этих ощущений формирует некое облако твоего восприятия, которое является твоим личным брендом. Если говорить проще, то личный бренд – это все, что о тебе думают все, кто о тебе когда-либо слышали.

Мария: Так надо им заниматься или не надо?

Петр: Нет, не обязательно им заниматься, потому что вообще выживание – это необязательная часть жизни. Жизнь абсолютно не ведет нас к тому, чтобы мы обязательно становились успешными, рожали много хороших детей. Кто-то умирает в одиночестве и с точки зрения природы ничего плохого не происходит. Поэтому личным брендом заниматься необязательно, как бизнесы, например, не обязывали в 2000-е годы выходить в Интернет. Это же необязательно.

Мария: Хорошо, давай перефразирую вопрос. Сейчас у нас вторник, конференция, вечер. У кого-то мультики, у кого-то кино, но мы сейчас здесь и аудитория слушает. Значит, для них это интересная тема – личный бренд и рост бизнеса. Если я хочу рост бизнеса?

Петр: Скажем так, это необязательно, но если люди хотят развиваться, развивать свой бренд, то сегодня это один из самых ключевых инструментов. Другое дело, что это необязательно. Никто никого не принуждает, это дело сугубо личного выбора, это надо понимать. И важно понимать, какие угрозы это в себе таит, не заниматься этим, и какие выгоды таит заниматься этим. Как и угрозы тоже есть.

Мария: Давай твой срез выгод и угроз. Как ты видишь эту картину?

Петр: Сегодня мир меняется с невероятной скоростью, и если XX век был веком рекламы, то есть начался XX век как век продуктов – люди производили продукты: Ford, заводы – это была индустриальная эпоха. Начнем еще раньше.

Мария: Давай.

Петр: Сначала была аграрная эпоха. Тот, кто владел землей, тот мог прокормить себя, свою семью, свою деревню…

Мария: И получить другие ресурсы в обмен на…

Петр: Да, и были землевладельцы. Затем стали сильными не те, кто владеет землей, а те, кто владеет средствами производства, то есть наступила эпоха производства, индустриальная эпоха. Что было в индустриальной эпохе? Те люди, которые умели производить, вопрос, продашь ты или нет, в момент появления производств не стоял, так как в мире продуктов не было вообще. Если у тебя женщины на реке всю жизнь стирали белье скалками и водой и где-то через 10 километров или через 100 миль появилась фабрика, которая производила мыло, то не важно было, как оно упаковано. Достать его было величайшей радостью и вопрос конкуренции не стоял. Когда индустриализация развивалась и становилось все больше, больше и больше продуктов, примерно 1940-1950-е годы, когда просто производить стало точно недостаточно, и вперед вышли те, кто рекламировал свои продукты. Если ты хорошо рекламируешь хороший продукт, то ты продаешь. Если ты хорошо рекламируешь плохой продукт, то ты тоже продаешь…

Мария: Но разово.

Петр: Просто чуть меньше. Это была эпоха продуктов и рекламы. Примерно к 1980-м годам сложилась другая ситуация и какая-то консалтинговая компания, которая занимается исследованием рынка автомобилей, постановила: «Все, больше нет плохих автомобилей». BMW, Mercedes и Audi – это автомобили примерно одинакового уровня качества. У них не встает вопрос, что Mercedes лучше, чем BMW, то есть вопрос продажи – это не вопрос уже…

Мария: Качества.

Петр: Не вопрос качества. И возникла такая формула, которая называется quality for free, то есть качество – это уже нечто само собой разумеющееся. И Билл Гейтс примерно на этом рубеже 1980-х годов сказал такую фразу, сейчас я ее точно не процитирую, но смысл ее в том, что есть те компании, которые в Интернете, и есть те компании, которые умерли. Это, конечно, не совсем так, потому что есть много компаний, которые не в Интернете и которые не умерли, но в целом для большей части бизнесов это стало справедливым. Мы не берем какие-то древние винодельческие компании или еще что-то, но в целом это так сейчас.

Скажем, 2000-е для России были годом рекламы, 2010-е были годом интернет-рекламы и правили балом те, кто мог правильно размещаться в Интернете, время воронок продаж, лидов… Но сегодня ситуация трансформируется, потому что у людей избыток продуктов, избыток рекламы, и то, за что мы воюем сегодня – за время в сознании потребителя.

Герман Оскарович Греф в одном из своих интервью сказал, что сегодня корпорации борются за секунды ежедневного внимания в голове людей, то есть о ком думают. Все рекламы борются за время в сознании человека, то есть классическая реклама, которая была актуальна 10-20 лет назад, даже 5 лет назад, уже не работает – агрессивная: «Купи! Купи! Купи!», офер дешевле и так далее. Ее много, поэтому человек блокирует это. И встает ключевой вопрос – а что человек допускает в свое сознание сегодня? На чем можно в его голову заехать? Он не допускает то, что его пытаются поиметь. Это факт. А что он допускает? Он допускает то, что ему либо безопасно, что его развлекает и что ему полезно. Причем желательно в этой последовательности. Сначала безопасно, потому что в мозгу есть такая зона, феномен, который называется амигдала. Когда амигдала видит, что что-то ему во внешнем мире опасно, оно сразу закрывает мозг и убирает внимание. То есть первый наш мозг – это рептильный мозг внутри человека и он анализирует все вокруг на предмет, опасно это или безопасно. Опасно, то есть мне убегать или мне оставаться? И если я смотрю плохую фотографию или какой-то офер, у меня возникает недоверие, значит, это небезопасно, значит, я не буду туда заходить. Если я вижу лицо человека, который мне нравится, которому я могу доверять и которого я знаю, то у меня возникает: «Все, безопасно».

Второй мозг, который у нас есть, это лимбический, то есть эмоциональный. Лимбический мозг есть у кошек, у животных. У рептилий его нет. Это эмоциональная часть нашего мозга, она отвечает за то, нравится или не нравится, то есть развлекает? Весело ли это?

И третья часть мозга, которая есть у человека, это неокортекс, который отвечает за принятие решения: «А надо ли мне это?». Но перед тем как перейти в неокортекс, любое сообщение должно пройти стадию рептильного мозга, что это безопасно, и стадию лимбического. Соответственно, когда я сегодня захожу в Интернет, вижу одинаковое количество одинаковых сайтов, когда на безрыбье и рак рыба, то я, конечно, покупал, но когда выбора очень много, из прочего равного я выбираю то… Если я вижу безликий сайт, даже если он хорошо упакован сегодня, то для меня неочевидно, кто стоит за этим. И для меня это неопределенность, а неопределенность равно опасно, а между опасным и безопасным я выберу всегда безопасный вариант. И вопрос сегодня – кто безопасный?

Я был на конференции, которую проводила компания DigitalMarketer, в Сан-Диего, и они говорили такую фразу: «B2B умер, B2C умер, остался только Human to Human». Конечно, это громкие слова, что они умерли, но как всегда, не лишены смысла. Сегодня даже мы сами при прочих равных выбираем те компании, за которыми мы видим человека, который нам симпатичен. Поэтому развивать свой личный бренд – это воевать. Точнее, это война за пользу, которую люди стремятся дать человеку, это стремиться дать человеку что-то крутое, что-то интересное, и все делают это по-своему. Поэтому кто-то осваивает этот инструмент, кто-то не осваивает. Сегодня это быстрорастущий тренд.

Например, если брать YouTube, то это второй по посещаемости сайт в мире после Google. Многие думают, когда что-то новое, мы этого не понимаем и мы это очень долго отрицаем. Например, мы думаем, что YouTube – это про хайп, это какой-нибудь Соболев, блогеры.

Например, у меня есть товарищ, который занимается банями. Он проходил у нас «МЗС» – премиальная программа для уже состоявшихся предпринимателей – человек занимался банями, строит бани по России. У него такой классический бизнес и разные каналы рекламы: Яндекс, Google AdWords, разные сети и так далее. И он завел YouTube-канал, где просто по приколу на мобильник начал снимать, как людей обманывают, как не облажаться, когда ты баню покупаешь. И у него органически стали расти просмотры и идти лиды. В какой-то момент он понял, что YouTube больше, чем все остальные каналы для него вместе взятые. Естественно, после этого он перестал заниматься традиционной рекламой и стал серьезно заниматься YouTube-каналом. Сегодня для него канал лидогенерации является статьей не расхода, а дохода, потому что он на своем канале продает рекламное время для всех других компаний, у которых с ним смежная целевая аудитория. И он понял, что он теперь будет развивать свой YouTube-канал баней и, по сути дела, он обладает лидами на всю Россию. Сегодня ему надо строить схему, как обеспечить через своих представителей надлежащее качество, как производить столько.

Если брать Instagram как еще одну важную современную часть личного бренда, то вообще российский Instagram второй после американского по посещаемости, то есть мы на втором месте в мире. Надо сказать, что русский Instagram имеет свою специфику. Например, для нас характерны длинные посты. В Америке сейчас только начинают писать длинные посты. В России, видимо, эта традиция из ЖЖ перекочевала, русские люди любят почитать, для нас это способ поделиться своими мыслями.

Три способа взаимодействия с личным брендом.

Петр: Личный бренд каждый сам выбирает, но это то, что позволяет продавать. Не только продавать, точнее. Я вообще разделяю три способа взаимодействия с личным брендом, так скажем. Первое – это когда у человека есть твердый продукт, но сам он брендом заниматься не хочет. Есть такие люди. Ну, не любит он себя фотографировать, не любит он свое лицо, он вообще закрытый интроверт – такое бывает. И это не значит, что для этих людей Instagram вообще закрытая тема, потому что у меня тоже есть наши участники, которые проходили программу «ЦЕХ» – это наша массовая программа, где у нас учится по 4 000 человек. Ой, как же они называются? Toys…Toys…Gift Toys… Сейчас не вспомню. Они делают очень крутые вручную сделанные игрушки. Например, помнишь из этого аниме «Унесенные призраками», по-моему, этот дракон?

Мария: Да-да, я поняла.

Петр: И игрушки очень высокого качества, ты держишь и тебе прямо очень хорошо, то есть это сделанные в единичном случае суперкрутые игрушки. Сами они такие «отлетевшие анимешники», то есть они не хотят себя показывать, но их Instagram ведут игрушки и за этим интересно наблюдать.

Мария: То есть они сделали некоего персонажа?

Петр: У них разные персонажи, но за ними интересно наблюдать. Это такая сфера, когда мне интересно показывать свой продукт. Еще, я, к сожалению, не вспомню сейчас всех названий и имен, есть классный проект, который ногтями занимается. Sunny Nails или Nail Brands, не помню. Это девочки, у которых сейчас одна из самых больших сетей маникюрных салонов, которые просто стали выкладывать в Instagram то, что они делают с ногтями. Ногти с гранатой, ноготь так покрашенный, ноготь с лежаком… То есть они делают разные реально крутые штуки из ногтей и показывают это. И это органично набирает очень много просмотров. И они делятся таким образом своим продуктом и имеют огромную аудиторию.

Есть второй тип людей – это люди, у которых есть продукт, но которым при этом важно нести личный бренд, потому что это косвенно влияет на их продажи. Например, я. У меня Instagram, более 1 млн. подписчиков на сегодняшний день. Instagram для меня не является ключевой площадкой продаж, но я его веду, потому что я понимаю… Даже я не понимаю до конца, как там все работает, но я точно знаю, что у меня есть охват людей, на которых я влияю. И сейчас не блогер говорят, а influencer, то есть «влиятель» на свою целевую аудиторию. Поэтому на всякий случай я его веду. Да, именно так, на всякий случай.

И третий тип – это когда человек выбирает путь, если это его способностям соответствует, когда он уже чисто формирует вокруг себя внимание, это уже блогеры, эти influencer’ы, которые профессионально занимаются тем, что они умеют быть интересными. Просто когда говорят о личном бренде, очень часто личный бренд приравнивают к блогингу, а это намного шире.

Мария: Да.

Петр: Ты можешь делать свой продукт и от его лица вести, если он интересный, если он важный. Ты можешь сам делиться важным о своем продукте, рассказывать то, что тебе интересно. Ты можешь сам быть блогером. Я тоже в какой-то степени блогер, я пожинаю некоторые плоды в несерьезном, конечно, формате, но начинают уже в рестораны звать: «Просто приди, поешь» – в таком режиме, куда-то к косметологу. Я не хожу, к сожалению, но зовут, да.

Мария: Я видела эту stories, что ты, может быть, и пошел бы, но тебе просто не надо было в этот момент.

Петр: Ну да.

Стихийный личный бренд Петра Осипова.

Мария: Я хочу поговорить тогда про твой личный бренд, потому что, если почитать твои интервью несколько лет назад, ты там в большей степени предприниматель, бизнесмен. Сейчас у тебя часто семантическое поле меняется, то есть ты там почему-то артист, искусство, личностный рост, то есть видна твоя трансформация и твой личный бренд это вмещает. Но при этом он в себя вмещает очень много вещей и эпатажных, которые людьми могут восприниматься в разрезе какой-то идеи «вот это место, где мне надежно», и мы отдельно сейчас об этом поговорим, и вещей, которые являются твоими гранями. Например, спорт, очень много спорта у тебя. Твое облако, ты сказал «облако впечатлений», какие твои ключевые месседжи, которые ты через твой личный бренд несешь, не через «БМ»?

Петр: Я не знаю этого.

Мария: То есть у тебя это стихийно получается?

Петр: Конечно.

Мария: Получается, что ты действуешь интуитивно и, грубо говоря, реагируешь на внутренний отклик, о чем рассказать, чем поделиться?

Петр: Да, потому что мне кажется, что Instagram – это такой интересный способ самопознания в том смысле, что ты пишешь то, что тебе интересно, но улавливаешь эту тонкую грань между тем, что интересно тебе, и тем, что интересно людям, ищешь этот баланс. Для меня Instagram – это способ узнать себя с точки зрения, каким максимальным вкладом я могу являться для людей вообще. Условно говоря, на что они вообще реагируют.

Мария: То есть ты выдаешь и анализируешь потом?

Петр: Да, я анализирую интуитивно. Например, мы обучили больше 300 000 человек вживую, изменили жизни сотни тысяч людей, а на бизнес-форуме «Атлант», куда меня приглашают, сессии, которые вел Оскар Хартманн, он показывает KIKI Challenge’ы.

Мария: Да, я сидела в зале.

Петр: Который набрал 600 000 просмотров в Instagram. Для меня это максимально. Что это мне говорит? А это мне может сказать, что хайпанул, что-то сделал, а с другой стороны, это может сказать многое. Это значит, что людям это интересно смотреть, получается? Так, может быть, я несу для них образ человека, который несмотря на то, что какими-то делами и бизнесами занимается, может позволить себе просто станцевать в трусах? Может, вот это для них важно? Получается, Instagram – это способ получить моментальный отклик на импульс, который ты туда даешь.

Вот пишу я заумные посты, пишу и блюю почти час, пока пишу – столько у меня занимает написать  один пост, если он осмысленный и хороший, который наберет какое-то приличное количество прочтений. Но я выкладываю фото, где я просто с девочкой-моделью, ее зажимаю, и он набирает 56 000 лайков – абсолютный рекорд в моем Instagram. И тут я крепко задумываюсь, той ли жизнью я живу. На самом-то деле, с одной стороны, это смешно, а с другой стороны, ведь люди хотят видеть то, что они хотят видеть.

Вообще люди всегда интуитивно тянутся к источнику любви, это важно понимать. Чем больше любви источает человек для них, тем больше для них человек приятен, тем больше он для них притягателен. Это интересный посыл, но если подумать, а кто большее количество внимания собирает? На самом деле, люди, которые аккумулируют и агрегируют любовь. Например, певцы. Певцы – это те, кто транслируют любовь, пусть через песни, где-то через тело, через образ жизни. И, оказывается, что это важнее, чем какие-то твои измышления глубоко философские, то, как ты живешь.

Мария: Я посмотрела свои сохраненные закладки в Instagram, ты у меня один из лидеров, кого я чаще всего сохраняю и возвращаюсь к этому.

Петр: Спасибо. Я тебе отдам ту 1 000 рублей, которую я тебе заплатил за этот отзыв.

Мария: Класс!

Петр: Петр Осипов один.

Мария: Хорошо. Но при этом у меня есть ощущение, что, может быть, охватистые посты соберут охват. Вот этот KIKI Challenge, давай про него поговорим.

Петр: Да.

Треугольник личного бренда.

Мария: Да, ты хайпанул, но благодаря этому о тебе, возможно, узнали люди, которые до этого о тебе не знали, и они пошли посмотреть, кто такой Петр, а Петр выкладывает пост на 10 пунктов. И люди говорят: «Да, это круто. Я остаюсь». Понимаешь?

Петр: Да. Вообще личный бренд состоит из трех аспектов, это такой треугольник. Мы дружим с Сережей Косенко и когда мы готовимся к выступлению на наших мероприятиях, обмениваемся идеями. И эта идея мне показалась очень удачной, что у человека есть такой треугольник, когда ему в личный бренд надо выходить.

Первая основа этого треугольника – это сам продукт. А есть ли у человека продукт? Что он вообще несет? Потому что делать личный бренд, когда за тобой нет никакого продукта, на чем его строить, что ты будешь делать? Кусты фотографировать? В чем твой продукт? Например, если у тебя нет продукта, то ты можешь делать продукт из того, что ты ищешь свой продукт, и это уже твой продукт.

Мария: Путь.

Петр: Путь, да. Но у тебя должна быть основа – продукт. Идея, о чем ты вообще, кто ты есть. И что ты несешь.

Мария: Да, какую ценность ты несешь в мир. Ты можешь идти, искать форму этого продукта, но ценность уже должна быть, должна быть идея.

Петр: Да, у тебя должен быть продукт – первое. И желательно, чтобы за него люди платили деньги, потому что это подтверждает, что люди не платят деньги просто так. У меня есть продукт, например. Тренинг, программа…

Второе – это бизнес, это то, как я монетизирую. У меня есть продукт, у меня есть бизнес. Это то, с помощью чего я в продукте зарабатываю деньги. Это реклама, это лиды, это обработка, это воронки продаж…

Мария: Сервис…

Петр: Да, сервис и так далее, и вся эта совокупность. И она у меня тоже есть. И когда есть и первое, и второе, то третья грань треугольника называется охват. Для чего нужен охват? Когда уже и продукт есть, и бизнес есть, то ты пытаешься увеличиться кратно, давая больше рекламы. Но у тебя не получится, ты все равно очень сильно ограничен. И вот здесь тебе нужно выйти уже в охват, потому что так, как ты можешь охватить людей в Instagram и в YouTube, ты не охватишь ни в рекламе, ни своим продуктом. Если у тебя уже есть охват, ты создаешь это облако, что многие теперь о тебе узнают. Они узнают о твоем бизнесе и о твоем продукте, который ты делаешь. То есть у тебя есть продукт, но одновременно твой бизнес позволит конвертировать внимание в деньги.

Мария: Да, в деньги и в пользу, которую ты дашь, и пойдет уже запуск адвокатов бренда, и пошла история.

Петр: Да.

Мария: Круто! То есть это треугольник, если есть вот эти три компонента – охват ты наращиваешь, продукт ты совершенствуешь, бизнес-систему тоже можно развивать – собственно говоря, это платформа, для того чтобы начинать активно действовать.

Петр: У всех что-то есть первичное. Например, у YouTube’ров, у блогеров первичен охват. Они умеют это делать, это у них сильное, они в этом детализированы и они достраивают туда бизнес очень простой – это агент какой-то или что-то, который может конвертировать. То есть простой бизнес и простой очень продукт, например, реклама, гив – вот это их продукты, которые вагонами прицепляются к локомотиву «Охват».

У кого-то локомотив – это сам бизнес, и он прицепляет к нему продукт и охват. Например, Гриша Аветов, «Синергия», для меня это человек, у которого сильной чертой, его локомотивом является именно бизнес-составляющая, такая управленческая составляющая. Он смелый, он может завесить город рекламой, чтобы все это видели. Что там будет в продукте, должен быть продукт и должен быть охват, но это вторично по отношению к его первичному мастерству, мастерству бизнеса. Я, например, человек продуктовый, я глубоко сижу в продукте и для меня усилие достроить пирамиду из бизнеса и охвата. Я туда усилия прилагаю, потому что если у меня нет хотя бы одного угла, то конструкция не работает.

Мария: Да, тогда просто продукт не до кого будет правильно доносить.

Петр: Да. Например, для моего Instagram не выстроен бизнес, я никуда не конвертирую.

Мария: Ну да, ты практически не делаешь продающих постов, бывают рекомендательные посты каких-то твоих товарищей.

Петр: Ну, это все я делаю только из чувства вины перед своими друзьями.

Мария: Из чувства вины?

Петр: Да, не более того.

Мария: А на чем именно базируется чувство вины?

Петр: Ну, Гриша попросит «Трансформацию» прорекламировать, куда он меня пригласил, я кладу в stories. Второй попросит вот это сделать, я сделаю. Ну, вот так. Нет, я это делаю с радостью, но…

Мария: Но из чувства вины.

Петр: Но из чувства вины больше.

Бизнес - способ самопознания.

Мария: Хорошо, давай про продукт, потому что ты человек-продукт и сейчас твой фаворит – это «Метаморфозы»?

Петр: Да.

Мария: У меня на этих выходных было много друзей на «Метаморфозах».

Петр: Но они еще идут, еще до завтрашнего дня.

Мария: Но они уже там, знаешь, в два часа ночи только разошлись. Это, опять же, трансформация. Я помню тебя в начале, ты в костюме ведешь тренинг по бизнесу, по сути, а сейчас вы прыгаете рок-н-ролл на «Метаморфозах». Почему «Метаморфозы» твой фаворит сейчас? Что тебя в этом проекте зажигает?

Петр: Для меня продукт всегда был не способ зарабатывания денег, не в первую очередь, а в первую очередь это способ самопознания. И когда мне было 20 лет, моим способом самопознания был бизнес, потому что я работал на работе, в Государственной Думе Российской Федерации, я работал на выборах, я работал продавцом, я продавал курсы дополнительного образования, я работал в тренинговых компаниях. Когда я поработал, я понял, что это все хорошо, но это не ведет меня к тому, чтобы себя проявить, чтобы себя реализовать.

Я понял, что бизнес – это такой адекватный инструмент реализации себя, потому что как ты, работая в Госдуме, повлияешь на результат? Какой результат? Есть люди, которые к этому приспособлены, они умеют это делать. Я не умею это делать, я рыба из другого аквариума просто. Как говорил Эйнштейн: «Если вы скажете рыбе, что ее задача залезть на пальму и добыть кокос, она всю жизнь будет считать себя дурой», то есть каждый в своем аквариуме. Я понял, что мой аквариум – это бизнес. Почему? Потому что я могу делать действие и получать обратную связь, результат, и через это я могу познавать, понимать, кто я, и мне было интересно учиться, прежде всего. Учиться, читать книжки, образовываться. В одно время был интересен феномен воронки продаж, лидерство. И способом, инструментом этим заниматься и еще одновременно жить, стала для меня образовательная сфера.

Я могу заниматься тем, что мне интересно – изучать, познавать философию, интересные практики развития – это тоже то, к чему меня всегда вело естественным образом. Такое у нас есть понятие естественного интереса. Очень важно слышать в себе свой естественный интерес. Я всегда с естественным интересом изучал даосизм, например, фантастику, философию и тренинги. Вообще вся эта тема развития мой естественный интерес. Я понял, что бизнес – это для меня инструмент, чтобы это упаковать в продукт и давать людям. Вот так, из такого дружеского увлечения родился достаточно большой проект, который сегодня является одним из лидеров рынка образования в России.

Но в какой-то момент ты идешь дальше и понимаешь, что с 20 до 30 лет бизнес – это классный инструмент самопознания, но он одновременно и ограничивает тебя, потому что все ограничивается. И в момент, когда я нащупал, что теперь мне интересно другими способами себя познавать, я понял, что и мой бизнес должен измениться, потому что мой бизнес, который я делаю, всегда следует за моим естественным интересом. То, что мне интересно в этот момент наблюдать, то я и упаковываю в то, что даю людям. Так всегда было. Потому что в образовании крайне важна субъективная роль личного вдохновения. Мы производим все-таки не сгущенку, где есть технология, мы производим продукт, где ты вовлечен сам. И если я в данный момент не горю какой-то темой, я не способен ее просто по плану доносить. Я один раз донес и все, то есть мое вдохновение – это постоянно что-то новое, что-то интересное.

Мне стали интересны вопросы питания… Вообще самый мой вопрос, который я задавал себе в жизни: «Почему я несчастен? Почему? Странно. Мне 20 лет, я учусь в институте, денег нет, женщины нет. Что-то не то. Почему что-то не то?». Я задавал себе вопрос: «Почему внутри меня что-то не то?». Еще Жан-Поля Сартра прочитал, две книги он написал: «Тошнота» и «Стена». Думаешь: «Ну, круто, да». Я смотрел на себя и думал, я объективно регистрировал, что состояние, в котором я нахожусь, я не могу назвать счастьем. Одновременно я смотрел на состоявшихся людей, которые деньги зарабатывают, и они говорили: «Блин, вот новую тачку купил, Q7 – вообще не жжет». И я видел, что они тоже не счастливы. И я задавал себе вопрос: «Так, у меня сейчас нет денег, я не счастлив, у них есть деньги и они не счастливы. Что же, мир – это тлен и страдания?» – вот такой вопрос у меня был, вот такой вопрос я себе на полном серьезе задавал и до сих пор задаю.

И я стал искать инструменты, как сделать так, чтобы мне было лучше. Я думал: «Наверно, мне не очень, потому что денег я сейчас не зарабатываю. Точнее, дела у меня любимого нет». Дело любимое нашел, потом думаю: «Денег нет». Стал деньги зарабатывать. Сначала 100 000 рублей, потом 1 000 000, потом подумал: «10 000 000 есть, ладно. Но бардак. Из-за бардака не очень хорошо. Вот миллиард заработаем, точно тогда бизнес будет большой, будет все налажено, все по полочкам». Вот миллиард и то же самое, только в большем масштабе. Ничего не поменялось точно.

Такую вещь я понял в какой-то момент времени, что не смотря на то, что я много занимаюсь саморазвитием, счастливей я не становлюсь. А счастливее я был, когда я вообще ничем не занимался целыми днями, был свободен и работал шесть часов в неделю. Я остальное время тусовался с друзьями и пил. Но пить к 30-ти уже нельзя, удовольствие от этого не получаешь. В 20 ты пьешь и удовольствие получаешь. Я думал: «Какой смысл не пить, если это так здорово?». Изобретал разные коктейли. Коктейль «Телепорт», например, когда ты берешь три «Лонг Айленда» в думской в Питере, выпиваешь один, второй начинаешь – хлопок! – и интересно, где ты окажешься. Но потом к 30-ти уже получается, что если ты пьешь, то ты толстый. Я, по крайней мере. И уже не весело все это дело.

Так, алкоголь убрали, а что теперь? От чего удовольствие в жизни получать, если алкоголь убрали? Ну, еда. Жрешь – жирный. И еду приходится убирать. Блин, ни алкоголя, ни еды. Наркотики, слава Богу, я в своей жизни обошел, потому что если бы я зашел на эту дорожку, с моим фанатичным складом… Понимаете, я всегда  работаю на результат, я не из тех людей, которые могут цедить бокал вина по четыре часа. И нужно приходить к тому, чтобы получать удовольствие от жизни. К этой идее ты неизбежно приходишь методом исключения всего, что раньше приносило удовольствие. И из-за того, что этим вопросом я задавался: «А как, собственно говоря, сделать так, чтобы сама жизнь была праздником?», ты начинаешь складывать это потихонечку.

Оказывается, что питание важно и правильные цели важны, и правильный баланс между наслаждением жизнью и свободой, и оптимальной нагрузкой шага вперед. Люди либо фанатично развиваются… Я сегодня прочитал цитату Фрейда о том, что саморазвитие является ничем иным, как реализацией нарциссического склада человека, который этим самым утверждает свое превосходство над окружающими. Я понял, вот чем я последние 10 лет-то занимался. И правильно, я делал это абсолютно нарциссически, я это понимаю. Но я тоже зарегистрировал, что сколько бы я саморазвитием ни занимался, идея, которая есть за саморазвитием, что оно обязательно ведет человека к счастью… Ну, такая, мы же ради этого занимаемся?

Мария: Есть такая идея, да.

Петр: Но я этим занимался плотно, я плотно сидел на игле саморазвития, я все свободное время этим занимался, но счастливее не стал. И вот я в «Метаморфозах» задаю себе вопрос: «Почему? Почему так? И как найти этот баланс в жизни между кайфом, чтобы жить в кайфе, и между одновременно активностью и действием?». А есть люди, которые вообще в «липком комфорте». «Липкий комфорт» – это такой комфорт, который вроде бы комфорт, но уже и не комфорт, уже и не нравится. И радикальное различие. У меня есть друг, который говорит: «Я месяц не нетворкал. Это вообще нормально? У меня синдром, что я что-то не то делаю». Понимаете, о том, что общение – это вообще радость, которую ты делаешь, когда ты хочешь, уже забыто, это просто уже инструмент. И во всем есть вот эта грань, которую когда ты пережимаешь, уже too much. Это очень точно можно словить на времени, которое сыну в радость, что с ним проводит отец. Есть время, когда отец проводит, и мало, не хватает, а есть время, которое отец с ребенком проводит, и уже too much – слишком много заботы, слишком много контроля. И есть вот этот золотой баланс, когда ты ребенку в радость.

Мария: Я сейчас как мать это очень остро чувствую. Да, так и есть. И больше это уже, как курица-наседка.

Петр: Да, и развитие – это тонкая вещь, баланс которой надо словить, чтобы она была в твоей жизни регулярно, но именно в той мере, которая тебе доставляет удовольствие. Последняя метафора развития у меня такая, что развитие – это гитара. Если хотя бы одна струна немного расстроена, песня не будет звучать. У гитары шесть струн, а у человека еще больше сфер. Можно 3-4 основные выделить, но это все очень тонкие настройки.

Мария: Знаешь, исходя из того, что ты говоришь, я предполагаю, я не была на «Метаморфозах», но у меня есть ощущение, что и программа тоже постоянно развивается, эволюционирует.

Петр: Постоянно, конечно. Примерно на 40% она меняется каждый раз.

Мария: Потому что это процесс, это, по сути, эксперимент, исследование. Войти в пространство и там вместе прожить это, и выйти оттуда другим?

Петр: Да. Я такое определение себе дал, что я предприниматель-исследователь и мой путь – это путь исследования, и я всегда исследую.

Хейт, как источник обратной связи и причина для трансформации.

Мария: Хорошо. Смотри, у нас в методологии личного бренда есть такое понятие «формула бренда» и там есть качества бренда. Если набрать твое имя на YouTube, то выходит очень много словосочетаний «Петр Осипов. Жесткий разбор».

Петр: Да.

Мария: Но при этом в Интернете есть такие забавные комментарии: «Друзья, пока у Петра в декларации «быть любящим и радостным», срочно попадайте к нему на разбор, потому что сейчас не жестко. И люди, зная тебя, даже потролливают в хорошем смысле, любя. Вопрос: ведь это же очень сильная трансформация, то есть это как раз изменение окраски бренда, характера взаимодействия. Это следствие этих «Метаморфоз»?

Петр: Бренд – это всегда хвост кометы.

Мария: Так…

Петр: Это важно понимать, что это хвост кометы. Бренд – это всегда то, кем ты был в прошлом, но это не мешает тебе создавать новое будущее, потому что в прошлом я наделал много всего, и хорошего, и плохого, и этот шлейф до сих пор со мной, и положительный, и отрицательный. Другое дело, что я не считаю, что это плохо, потому что я не вижу другого способа жить и развиваться, кроме как много и массово совершать ошибок. Но в то же время дурак тот человек, который не меняется в соответствии, потому что все, что мы получаем из бренда – и положительного, и негативного – это обратная связь. И эта обратная связь всегда имеет под собой основание. Сколько бы мы ни говорили, что это тупые хейтеры или что они недалекие, не понимают. Нет, они чувствуют, они являются выразителями тех чувств, которые другие хотели бы сказать, но не сказали, а эти люди сказали, например.

Мария: Был период, когда про вас очень много использовали слово «секта» и ты даже говорил, что типа секта и секта, и пофиг. Но тем не менее, этот хейт был оправдан?

Петр: Он всегда оправдан. Я считаю так.

Мария: Очень часто люди боятся сделать выход в публичность. У них есть ценность, у них есть продукт, но у них нет охвата, потому что они боятся сделать этот шаг, и таких людей очень много.

Петр: Да, и российская среда очень агрессивная.

Мария: Да, и то, что мы видим сейчас в ситуации, например, с Дмитрием Портнягиным, это как раз пример, который кого-то заставляет закрыться и подумать: «Я лучше не буду высовываться».

Петр: Да. Это дает дорогу нам – тем, кто не боится. Это же хорошо. Пусть меньше людей идет в личный бренд.  

Мария: Хорошо для тех, кто не боится, но все-таки давай как пример…

Петр: Хотя нет, пусть больше идет.  Потому что когда хейт на всех, он уже ни на кого.

Мария: Распределяется так…

Петр: Да, распределяется и ты как бы вообще ни при чем.

Мария: Хорошо. Все-таки вопрос: хейт тебя чему научил? У тебя был момент, когда на тебя пошли вот эти атаки.

Петр: Да. Хейт научил меня, что меня воспринимают как очень жестокого, как афериста, как мошенника, как Остапа Бендера и так далее.

Я понял, что мне нужно, во-первых, трансформировать, мне нужно посмотреть на себя, какой я действительно в жизни. Есть ли у этого основа? Потому что если основы нет, то чего обижаться?

Я посмотрел, но основа-то есть. Просто надо понять психологию исследователя. Для меня долгое время то, как я проявляюсь по отношению к другим людям, не было важным и значимым в моей старой картине мира. Мне казалось, я же результат тебе делаю, я тебе сказал правильную штуку, я правильно тебя ощутил, я правильно тебе сказал и этого достаточно. То, как я тебе это донес, второстепенно. Главное результат, а метод донесения вторичен. Но это утверждение просто не соответствует истине, и Вселенная нам всегда, мир нам говорит о наших ложных убеждениях, которые не соответствуют правде, то есть это просто неправда. Нельзя сказать, что результат более важен, чем…

Мария: Форма.

Петр: Чем отношение. И то, и то важно.

Мария: Потому что в таком отношении человек не чувствует любовь и соучастие, наверно.

Петр: Да, и результата от этого, на самом деле, нет. Ведь что такое результат? Это же тоже…

Мария: Это в том числе и состояние.

Петр: Это в том числе и состояние, это в том числе и любовь, а не только показатели.

Мария: Импульс его реализации будет другой. Получается, что если ты направляешь импульс в любви и соучастии, то по-другому раскрывается цветок, да.

Петр: Здесь нужно сделать рефрейминг, я считаю, как воспринимать хейт. Потому что одна модель мира – это воспринимать хейт, что я хороший, а они несправедливо меня обижают и не понимают, другое дело – воспринять обратную связь от людей как подарок тебе того, что ты сам не видишь в себе. И если это воспринимать как тренинг, как величайший подарок, то тогда ты радуешься хейту и говоришь: «Как хорошо, что написали». Значит, люди это чувствуют, значит, я еще недостаточно чист внутри себя и в своих смыслах, которые я несу людям. Значит, есть повод сделать себя еще лучше и посмотреть, а сам-то я в жизни от этого страдаю? Не то, что важно, чтобы они так не говорили, а сам-то я от этого страдаю?

Я посмотрел, я жесткий, грубый, эгоцентричный, эгоистичный, высокомерный. Я провел анализ и опросил всех людей вокруг меня, какие негативные качества если бы я убрал, это бы вывело меня на новый уровень, и мне все родственники с удовольствием написали: мама, папа, брат – все. И список был, то есть одно и то же повторялось, что я жесткий, что я закрытый, что я эгоистичный и так далее. Ты на это смотришь и понимаешь: «Хорошо, что я это увидел». Это же твое «слепое пятно», ты же из-за этого несчастен. Ты не знаешь, почему ты несчастен, вот из-за этого, и потихонечку себя очищаешь, очищаешь, убираешь.

В этом смысле мне кажется, что как раз личный бренд – это такой экспресс саморазвития, то есть обратная связь по-любому будет. Но если воспринять ее именно как обратную связь и как положительный источник изменения себя к лучшему, тогда это совсем другая картина, это просто экспресс-тренинг такой. И уже это рефрейминг.

Мария: Получается, что в любом случае лучше взять и получить обратную связь, чем просто сидеть и думать: «А какой я мог бы быть вообще?».

Петр: Это зависит от цели, от желания человека в данный момент времени. Если он живет в картине мира, что мне и так хорошо или там непонятные злые люди, он живет из категории разделения – «я хороший, а они там все…», или «я крутой предприниматель, а кто они такие, чтобы меня обсуждать?!». Тоже такое есть, то тогда, возможно, человеку это еще не надо. Вопрос, хочет ли он этого развития?

Мария: Ты знаешь, говорят же, что если человек уже об этом задумывается и рассматривает варианты, то значит, скорее всего, он уже и хочет, и может, нужно просто…

Петр: Скорее всего, да. У меня есть подруга, Алла Милютина, я ей говорю: «В личный бренд иди. Тебе это надо». Она действительно 20 лет отпахала, она суперэксперт, реально.

Мария: Да, я знаю ее.

Петр: Твердый специалист. Я ей говорю: «Тебе надо отдыхать, фотографироваться». У меня есть группа, которую я исследую, это мой личный разбор, который я веду, люди туда попадают либо за деньги, либо по большой дружбе. Она тоже туда попала, то есть она всю жизнь достигатор такой и мы ее расслабляли: «Ты пиши, снимай, веди курс. Это то, чем тебе нужно заниматься. Все, ты бизнес свой отпусти, всех денег не заработаешь». Точнее, она заработала уже все деньги до конца жизни. И когда ей пишут: «Ты старая, жирная дура, корова», сначала такую обратную связь принять нелегко, так скажу. Некоторые девочки просто плачут тупо, когда они читают, но очень быстро ты чуть легче начинаешь это воспринимать. Другое дело, что в моем Instagram хейта нет вообще.

Мария: Да ладно! Серьезно?

Петр: Вообще. Почитайте все мои комментарии. Вообще ноль. Ноль.

Мария: Круто! То есть хейт где-то за границами твоей реальности, потому что хейта-то много, но он весь где-то там.

Петр: Да, он где-то там на обсуждениях. Скажем, если брать видосы блогеров, там много хейта внутри, взять даже Instagram Амирана, у него много хейта под комментариями. У меня хейта нет, хотя комментариев очень много. Да и в нашем YouTube нет хейта, потому что мы там производим хороший продукт. Он есть где-то, обзоры там снимают, разоблачения еще какие-то…

Мария: Интервью…

Петр: Да, и старых очень много. А на твоем канале каково соотношение лайков и хейта? То есть если лайков много, то и хейта мало. Если они попадаются один на сто и твои люди начинают тебя защищать, то это очень круто. Мой друг Сережа Косенко вообще говорит, что хейт это очень хорошо, потому что это позволяет другой части аудитории вступиться за тебя.

Мария: Он поляризует аудиторию.

Петр: Да. Тот же Дима Портнягин говорит: «Оказалось, что у меня огромная армия моих фанатов, которые за меня борются». Просто мне не очень такой путь подходит, потому что я не очень умею это делать, наверно. Я просто о других вещах думаю: борьба, ответы. Я занимаюсь тем, что я мыслю и создаю технологии через себя для людей, и стараюсь их, как могу, в IT упаковывать (мы снимали немножко об этом). И меня просто не хватает на это, я не очень в этом хорош. А кто-то хорошо умеет хайповать на конфликтах.

Мария: Ну, ты умеешь хайповать на другом.

Петр: Не то чтобы… Я не супер в этом.

Мария: Ты просто проявляешь себя и это: «Так получилось».

Петр: Да.

Мария: И вот твой прекрасный KIKI Challenge на «Атлантах» на весь экран.

Петр: Да. Может, это и хорошо с той точки зрения, что это тоже дает людям понимание, что не надо быть каким-то особенным блогером или с каким-то чувством юмора. Можно просто ходить на тренировки и снимать все, что тебе нравится, вот и все.

Выкинуть мусор, познать жизнь и любовь - формула личного бренда.

Мария: Хорошо. Берем несколько вопросов из комментариев. Спрашивают и сами отвечают: «Во что и в кого вы верите? Основа и опора вашей жизни?».

Петр: Я верю в Бога – это самая главная опора в моей жизни. Ничего большего я не нашел.

Мария: «Что вам дает силу и уверенность на такие изменения, перезагрузки и движение вперед?»

Петр: Осознание, что жизнь очень короткая. Однажды к Лао-Цзы пришел Конфуций, легенда такая есть даосская. Лао-Цзы – это тот, кто написал трактат «Дао Дэ Цзин», а Конфуций писал о конфуцианстве. У них очень разные точки зрения были и Конфуций обратился к Лао-Цзы, он вышел оттуда просто весь в поту и сказал: «Это не человек, это дракон», а Лао-Цзы был простым человеком и просто отражал и не принимал лжи. Конфуций начал говорить с ним: «Что такое правильный человек? Что такое великое?». Тот говорит: «Я не знаю, что в мире есть что-то великое или что-то ничтожное. Все одинаково». Конфуций сказал: «Ну ладно, хорошо. А что ты думаешь о загробной жизни?». Он говорит: «Так, слушай, ты сейчас не в загробной жизни и ты даже эту жизнь не понимаешь. Не понимая эту жизнь, ты думаешь уже о следующей. Может быть, ты эту жизнь будешь понимать?».

Никто не знает, что там будет. Конечно, нам выгодно верить вроде бы в переселение, в буддизм верим, но в буддизме же это величайшее горе, если человек переродился. Об этом мы забываем, но нам нравится идея, что мы можем жить, как угодно, а потом мы сколько угодно будем перерождаться и кайфовать – это такой синтез западного человека и буддизма. Но если брать христианство и ислам, то там сказано, что только одна жизнь.

Я тут хочу сказать, что никто точно не знает, что там за границей смерти, это не определено, но точно мы живем. И живем, как большинство людей говорит, которые к этой черте подошли, очень короткую жизнь. Люди, которые уже у черты смерти, которые много пожили говорят, что очень быстро все проходит.

Если посмотреть на себя с точки зрения смерти, буду ли я там жалеть о том, что из страха, что меня кто-то осудит, я не сделал то, что должен был сделать? Какой бы совет я дал перед смертью себе тридцатилетнему? Я бы дал себе совет – жми на педаль газа. Жми на педаль газа, выкидывай весь мусор из себя, познавай жизнь, живи каждым днем, радуйся. Но чтобы радоваться каждому дню жизни, нужно убирать из себя мусор, который тебе мешает это делать. Я бы сказал это. Когда ты будешь точно собой, твоя жизнь каждый день будет радостью и праздником, 100%. И чем больше я становлюсь собой, тем больше моя жизнь становится праздником. Чем больше я проживаю чужую жизнь, тем больше в моей жизни страдания.

Кто такой истинный я? Это если взять себя сейчас и убрать оттуда все, что тобой не является, все твои негативные проявления, то, что останется, то и есть ты. И задача убирать мусор, потому что не надо помогать реке течь, она сама будет течь. Уберите затор, уберите плотину и она сама будет течь, уберите то, что мешает. В духовных практиках это называется «не красьте золото золотой краской», уберите мусор с него.

И, конечно, с этой точки зрения что мотивирует? Осознание конечности жизни, что так мало времени. И это осознание должно сделать так, что каждый мой день я хочу жить полноценно, на максимуме. И для этого должен быть баланс между тем, что я наслаждаюсь, и тем, что я убираю то, что мне мешает жить полноценно.

И все-таки главное слово – это любовь как критерий состояния. А что такое любовь? Когда я начинал развивать в себе качество быть любящим, меня вообще бесили все люди, которые говорят о любви, потому что я не понимал ее. Я думал, что любовь – это некое чувство и состояние, которое ты испытываешь. Когда я залез в словарь почитать, что такое любовь, я был удивлен, что любовь – это особый способ взаимоотношений с людьми. Это совсем другой ракурс. Любовь это не про тебя, любовь это про тебя и других людей. Получается, то, что ты ощущаешь, это то, что ты отдаешь другим людям. Всегда, если я несчастен, если я чувствую тлен, жало, это то, что другие чувствуют в общении со мной. Я понял, что я хочу быть любящим, соответственно, я должен любить себя и максимально стараться делать другим людям то, что будет улучшать их жизнь, то, что будет их из нежелаемого состояния переводить в желаемое. Я свою жизнь посвящу этому, я буду это делать, чтобы максимизировать ту пользу, ту любовь, которую я дарю людям. И если я верю в свой продукт, что он действительно людей к этому приводит, я не имею права не рассказывать  об этом в Instagram, потому что я же хочу, чтобы больше людей…

Мария: Да, и где угодно. Везде.

Петр: Тогда вопрос, а верю ли я действительно в тот продукт, который я делаю? Я – да. Почему? По одной простой причине. Один из моих учителей учил меня такой фразе: «Если ты хочешь что-то сделать, делай для себя и для себя и для своих, потом для себя и для других». Если я сам не проживаю и если моя девушка это не проживает, то я не могу с чистой совестью это говорить людям. Если сам я проживаю, то я в это верю. И пусть я ошибаюсь, но я честно говорю, что я ни на что не претендую, и это то, что я проживаю в данный момент жизни. Если вам со мной по пути, go вместе.

Мария: Петр, я благодарю тебя за…

Петр: Вот такое интервью про личный бренд.

Мария: Вот такое интервью. На самом деле, то, что ты сейчас сказал…

Петр: Личный бренд – это говорить о том, что тебе интересно.

Мария: Да!

Петр: В этом смысле это про личный бренд.

Мария: Ты сейчас только что дал формулу как раз личного бренда, потому что, по большому счету, быть брендом – это как раз таки, когда ты формируешь это в себе и несешь, потому что ты в это веришь, ты готов в этом совершенствоваться. Это становится искусством и проявляет мастерство, улучшает мир.

Петр: Спасибо.

Мария: Если бы это было финальное выступление нашей конференции, то это была бы идеальная фраза относительно того, что есть быть брендом. Я благодарю тебя за эту встречу, за вдохновение.

Петр: Да, спасибо тебе и всем остальным, кто нас смотрели.

Мария: У нас очень много вопросов, но, друзья, у меня есть для вас подарок. Он не согласован с Петром.

Петр: Пожалуйста, если это не часть моего тела.

Мария: Нет, это интеллектуальный труд, который уже выпущен в мир и который дал мне пользу, и я уверена, что будет и вам полезен.

Петр: Это очень круто, потому что когда я написал, я выдохнул, потому что я мог больше так не считать, как там написано, а начинать с нуля. Это супер, это для тех, кто встает на путь самопознания, саморазвития, это идеальное описание, что происходит с человеком в первые 7-8 лет этого познания. И, перечитывая формулировки, которые есть там, я сейчас не смог бы написать точнее, потому что нет ничего точнее вот этого юного, подросткового, очень точного восприятия.

Мария: Скальпель. Знаешь, ощущение, что там вырезано все лишнее, и оставлена лишь суть.

Петр: Да.

Мария: А еще, кстати, цитата. Послушайте: «Серость – это мерзость. Да здравствует дерзость!».

Петр: Это вообще цитата из трека «Кровостока».

Мария: И она на этой книге.

Петр: Конечно. 100%.

Мария: Благодарю за встречу.